Алгебраист - Страница 139

139

Но теперь они столкнулись со смертельной и неминуемой опасностью. Правильно ли было по-прежнему поощрять разобщенность и враждебность между людьми и организациями, которым сейчас нужно собраться в кулак, если они хотят отразить нависшую над ними угрозу?

Хотя ну его в жопу. Конкуренция будет всегда. Специальным службам положено защищать территорию, сражаться с противником и побеждать. Конечно, они должны конкурировать друг с другом.

И если этот, как полагают, охрененно громадный и бесконечно могущественный флот Меркатории сейчас не на подлете к ним, разве кое-кто на Юлюбисе (и не исключено, что довольно многие) не предпочтет вообще отказаться от сопротивления запредельцам с заморышами? Разве не подумывают они о договоренности с силами вторжения вместо отпора им?

Хотя на обычных людей изливался поток пропаганды, тайные опросы и секретные отчеты полиции показывали, что многие считают, будто под запредельцами с заморышами им будет ничуть не хуже, чем под нынешними. Даже некоторые из власть имущих считали так же, особенно если им предлагали пожертвовать собственностью и богатством, а то и рисковать жизнью за дело с очень сомнительным исходом.

Если бы не приближение флота Меркатории, не исключено, что и некоторые из присутствующих за этим впечатляюще большим круглым столом в этом впечатляюще большом, прохладном, искусно освещенном зале совещаний, напоминающем зал для заседаний совета директоров, склонились бы к поискам компромисса с агрессором, чтобы не сопротивляться до последнего корабля и солдата.

По мнению Салууса, следовало исходить из того, что флот и в самом деле на подлете. Существовали и другие возможности, и он все их обдумал (и обговорил со своими советниками и экспертами), но, окончательно взвесив, должен был их отвергнуть. Существовал насельнический список или нет, все действовали так, точно он есть, и только это имеет значение. Немного похоже на деньги: все основано на убежденности, на доверии. Важно то, во что люди верят, а не реальное положение дел.

Черт с ним. Прослушав последние разведсводки и рассмотрев вопрос о его потрясающей некомпетентности, вследствие которой переоснащенные корабли оказались уязвимыми для наскеронского гипероружия, заседание наконец-то подошло к чему-то стоящему.

Назад к мрачной реальности.

— Главное, — сказал им адмирал флота Бримиэйс (этот полководец из квейапов был просто помешан на «главное» и «в конечном счете»), — в том, что насельники, судя по всему, не желают продолжения военных действий.

После первоначального яростного отпора — пленных не брали — и беспощадного преследования тех, кому удалось улизнуть, насельники внезапно вернулись к своей обычной тактике — вовсю напирали на собственную некомпетентность: мол, произошла страшная ошибка, и не могут ли они помочь в восстановлении Третьей Ярости?

— А вот хер им в жопу, — сказал генерал стражи Товин. — Если им позволить, у нас вообще не останется ни одного шанса. Нам придется противостоять не только запредельцам с заморышами, но еще и насельникам! Хер им! Ни одного шанса! Ни малейшего!

Товин был невысокий плотный человек, темный, могучий на вид. Голос его звучал грубовато, в полном соответствии с наружностью.

— Я бы сказала, что минимальный шанс все же есть, — сказала полковник Шерифства Сомджомион с неубедительной улыбкой.

— У нас есть все шансы, мадам! — прогремел адмирал Бримиэйс, шарахнув по столу своей трубчатой ручонкой. Его тело в великолепной форме со сверкающими наградами, похожее на аккуратную модель дирижабля размером с небольшого бегемота, всплыло в воздух. — Нам только пораженческих разговоров не хватало, да еще здесь!

— У нас стало на семьдесят кораблей меньше, — спокойным голосом напомнила ему полковник Шерифства.

— Но у нас осталась воля к победе, — сказал Бримиэйс. — А это важно. И у нас есть масса кораблей. И строятся новые.

Он посмотрел на Салууса, который кивнул, стараясь скрыть презрение.

— Если только они способны действовать, — пробормотал владетельный администратор Вориель.

У этого представителя Цессории, казалось, был зуб лично на Салууса — правда, тот не ведал почему.

— Ну, с этим вопросом мы уже разобрались, — быстро проговорил первый секретарь Хьюипцлаггер, скользнув взглядом по Салуусу. — Если есть проблемы со строительством кораблей, я не сомневаюсь, экспертиза их выявит. Теперь давайте сосредоточимся на том, что еще нужно сделать.

Салуусу становилось все скучнее. Ну что ж, почему не сейчас?

— Посольство, — сказал он, оглядев присутствующих. — Вот что я хотел бы предложить. Посольство к наскеронским насельникам, чтобы закрепить достигнутый мир и не допустить больше никаких «недоразумений» между нами, попытаться вовлечь их в оборону системы Юлюбиса и, если возможно, позаимствовать у них — лучше легально — некоторые из их крайне впечатляющих видов оружия, которыми они, судя по всему, владеют. Добыть само оружие или подробные сведения о нем.

— Так-так, — покачал головой Хьюипцлаггер.

— Ох-ох, я смотрю, наш друг — большой дипломат, — поделился своими наблюдениями Вориель, изобразив полуиздевку-полуулыбку.

— А для защиты посольства, вне всяких сомнений, понадобятся новые, предположительно приспособленные к газовой атмосфере корабли! — возразил Бримиэйс.

— Разве у нас уже нет посольства? — спросил Товин.

Полковник Сомджомион посмотрела на него, прищурив глаза.

Нет, заседание все же длилось не целую вечность. Наконец оно завершилось. Вечером Салуус встретился со своей новой любовницей в доме на водяном столбе на Мурле, где впервые увидел ее по-настоящему в истинном свете дня и решил, что да, она может его заинтересовать. Это произошло за завтраком в присутствии его жены (и ее новой подружки-любовницы), Фасса и близняшек Сегретт на следующий день после их похода в «Наркатерию» в Бугитауне.

139