Алгебраист - Страница 33

Суборбитальное спасательное судно прибыло к руинам корабля, лежавшего в Северной пустыне Глантина, несколько минут спустя после вызванного Тайнс корабля Навархии. Спасатели проникли внутрь и обнаружили тело Айлен. Состоялось расследование. Гражданские власти оштрафовали Сала за вторжение внутрь корабля на расстояние, превышающее то, которого требовала защита от внешней угрозы, а военные наградили Тайнс за ее действия введением дополнительного курса в программу ее обучения.

Фассину благодаря показаниям Тайнс светила какая-то награда за гражданское мужество, однако он сумел отмазаться от ее вручения. Он никому не говорил о куске скрученного металла, похищенного Салом из разбитого корабля, но Тайнс сама подняла этот вопрос за обедом в Эквабашне. К тому времени она уже знала, что просто не нашла в себе сил отобрать ту железяку у Сала еще раз. Позволила ему оставить этот идиотский трофей.

— Может, это у них вроде дверной ручки или крючка для пальто, — с грустью в голосе сказала она. — Но я ставлю десять к одному, что в шкафчике или на столе у Сала она превратилась в капитанский штурвал или в гашетку батареи главного калибра.

Тайнс посмотрела на горизонт вдали и на близкую скользящую поверхность Сепекте; ресторан вращался, создавая гравитацию в этом царстве невесомости, обиталище, привязанном на максимально возможном расстоянии — сорок тысяч километров. Другой конец троса касался земли в Боркиле, столице Сепекте.

— Черт побери, ты все время знала, — сказал Фассин, кивая. — Наверно, этого и следовало ожидать. Мимо тебя ничто не проходит.

Тайнс во всех смыслах заделалась птицей высокого полета — она делала великолепную карьеру в Вооруженных силах Навархии и подлежала назначению в Объединенный флот, одно из высших подразделений Меркатории, куда людей приглашали крайне редко. У коммодора Тайнс Йарабокин был моложавый вид — она хорошо старилась.

Как и каждый из них троих.

Сал, невзирая на свои многочисленные дебоши, мог позволить себе лучшее лечение и, вероятно, получить доступ даже к тем процедурам, что были ему запрещены, а потому казалось, что он прожил со дня гибели Айлен гораздо меньше, чем реально прошедшие сто три года. Недавно даже появились слухи, что он намерен остепениться, стать хорошим сыном, заняться бизнесом, найти себе место в жизни.

Тайнс, преследуя корабли запредельцев и атакуя их базы, проводила десятилетия в условиях околосветовых скоростей, — сражалась она быстро, а вот старела медленно.

Фассин продолжил семейное дело и в конечном счете стал наблюдателем медленных, а потому проводил свои растянутые десятилетия в беседах с насельниками Наскерона. У него, как и Салууса, были свои безумные годы, он тоже немало погулял в притонах Глантина, Сепекте и где подальше, совершил не такое уж и большое общеобразовательное путешествие по самым красочным уголкам предположительно цивилизованной галактики, теряя деньги и иллюзии, набирая жирок и в гораздо меньших количествах — мудрость. Но его вольности, как думал он сам, были совсем не тех масштабов, что у Сала, и, уж конечно, не столь затяжными. Он довольно быстро вернулся домой, протрезвел, остепенился, прошел подготовку и стал наблюдателем.

Загулы у него по-прежнему случались, но становились все реже и короче, хотя дядюшка Словиус и считал, что они могли быть еще менее частыми и продолжительными.

Даже в освященных тысячелетиями наблюдательских покоях Фассин продолжал гнать волну, что нравилось, конечно, не всем. В последние полторы тысячи лет (то есть в годы правления дядюшки Словиуса) предпочтение отдавали виртуальным экспедициям, а не прямому методу. Во время виртуальных, или опосредованных, экспедиций вы находились в коматозном состоянии под тщательным присмотром в больнично чистом комплексе наблюдателей на Третьей Ярости, низкоорбитальной луне над самой внешней границей туманистой атмосферы Наскерона, и оттуда общались с насельниками при помощи ЯМР-сканеров высокого разрешения, лазерных комплексов, спутников связи и, наконец, механических устройств с дистанционным управлением, которые выполняли самую грязную и опасную работу, находясь в тесном контакте со звеньями, стаями, стадами, косяками и просто отдельными насельниками.

Фассин возглавил маленькую группку мятежников: он и несколько других молодых наблюдателей предпочитали залезать в тесный стреловидный газолет, где, засунув трубки и клапаны в ноздри, уши и прочие отверстия, должны были дышать специальной жидкой дыхательной смесью, вручив свою тело и судьбу маленькому кораблю. Принимая на себя перегрузки, ядовитые испарения, радиацию и все остальное, тот физически доставлял наблюдателя в атмосферу газового гиганта, чтобы можно было полнее заслужить уважение и доверие местных обитателей, лучше выполнить свою работу и научиться местным обычаям.

Случались несчастья со смертельным исходом, неудачи, возникали споры, запреты и забастовки, но в конечном счете — главным образом благодаря неоспоримо лучшим результатам и большему объему собираемых данных (неоспоримо лучшим в том смысле, что они явно превосходили все прежние, а не в том смысле, что старая гвардия могла заявить: мол, того же самого добились бы и традиционной методикой, которая на самом деле, вероятно, и вызвала к жизни это долгожданное улучшение) — молодые победили, и трудные экспедиции, реальные экспедиции, в которых, фигурально выражаясь, приходилось пачкать руки, стали нормой, а не исключением. Эта методика, хотя и более волнующая, более рискованная, была в то же время и более действенной, более занимательной для наблюдателя, а кроме того, более дружественной по отношению к зрителям профильтрованной, прилизанной, с задержкой во времени сетевой трансляции, которую прогрессивные дома наблюдателей поддерживали последние полтысячи лет.