То, что итины давно уже с почтением собрали найденные ими тела вида, когда-то покаравшего их и теперь вымершего, а потому без особых трудностей и препятствий с чьей-либо стороны могли вернуться к своему исходному состоянию, но не делали этого, было их самой мучительной трагедией — либо признанием того факта, что они нашли себе ту нишу в галактическом порядке вещей, которая устраивала их больше всего.
«Мы сейчас направляемся в систему Чистимонут», — сообщил дежурный секретарь Девятый Лапидариан насельнику и человеку, передвигаясь вместе с ними по длинному изогнутому коридору глубоко в чреве гигантского корабля. Высокое птицеподобное существо с помощью одной из передних ног управляло небольшой колесной клеткой, которая в полной тишине неслась по монорельсу в центре широкого туннеля. Темнота здесь царила полная. Им приходилось задействовать активную сенсорику для освещения казавшегося бесконечным коридора. — «Мы ищем бренные останки недавно обнаруженной цивилизации серпентариев, являющихся, возможно, тупиковой ветвью десиичау — которых, как это ни прискорбно, тоже нет: вымерли или в лучшем случае пребывают глубоко в пятой категории аннулирования. Серпентарии, оставшись без покровительства, несколько столетий назад пали, как это ни печально, жертвой ряда солнечных вспышек. Населенная ими планета — других не было — сама по себе была сильно повреждена, а от единственного обитавшего там разумного вида, насколько известно, не осталось ни одного живого существа. Для нас, когда мы прибудем туда еще через несколько десятилетий, будет большой честью исполнить наш долг и похоронить в этих священных залах всех тех, не преданных земле, кого нам удастся найти».
«Что значит — не преданных земле? — спросил Айсул. — Они там что — парят в воздухе? Разве они не ушли в собственные глубины? В воду, топь или, там, растворенную породу?»
По коридорам располагались мертвецы — скрепленные, приколотые, прошитые или приваренные льдом к трубчатой поверхности (представление о поле, стенах и потолке обретало какой-то смысл, когда корабль ускорялся, но лишь на время). Некоторые тела наилучшим образом сохранялись в полостях, альковах, закрытых алмазным листом.
«Те, кто счастливым образом был похоронен, останутся там, где и лежат, — под землей, — сказал им Дежурный. — Некоторые останки, как мы предполагаем, даже по прошествии всего этого времени находятся в разбитых кораблях. Согласно сообщениям от вида, специализирующегося на разведывательных операциях, много невостребованных трупов можно обнаружить в космосе, в точках либрации».
«А если их там уже нет? — спросил Айсул. — Что, если кто-то успел вас обскакать… а сам сожрал эти тела, переработал их или еще что-нибудь?»
«Тогда мы отправимся в другое место, где сможем почтить мертвецов», — ответила птица с непроницаемым видом.
«Кстати, — весело сказал Айсул, — возможно, в местечке, называемом Юлюбис, скоро появятся невостребованные покойнички».
Фассин бросил взгляд на насельника, но тот не обратил на него внимания.
«Юлюбис? — сказал Дежурный. — Никогда не слышал о таком месте. Это что — планета?»
«Система, — сказал Айсул. — Там находится планета Наскерон. В Четвертичном потоке одного из Южных Щупальцевых рифов».
«Далековато отсюда».
«Там много людей, и туда направляется еще кое-кто, — сказал Айсул. — Возможно, вот-вот грянет война. Наверно, будет много убитых. Вы людей собираете?»
«У нас трудности только с некоторыми видами синктурии, — сообщил им птицеподобный. — О людях мы слышали и размещали их в прошлом, хотя и не в этом корабле. Я передам вашу информацию, как только представится оказия, на ближайший к тому месту могилайнер. Конечно, они могут быть уже в курсе и, пока мы тут разговариваем, направляются туда. Но как бы то ни было, мы вам признательны за любезность».
«Не за что, — сказал Айсул, явно довольный собой. Он бросил взгляд на Фассина. — Что?»
Фассин отвернулся.
Они проезжали мимо тел, разложенных по поверхности туннеля наподобие маленьких затвердевших расплавов породы.
«Палонне, — сообщил им проводник. — Явно из скелетных. Жертвы войны. Подвержены воздействию какого-то паразитического породоразрушающего вируса».
«Очаровательно, — сказал Айсул. — Ну, так мы уже близко к этому Лейсикрофу?»
Дежурный посмотрел на небольшой дисплей, прикрепленный к одному из его сложенных крыльев.
«Еще несколько сотен метров».
«А чем он тут занимается?» — спросил Айсул.
«Чем?» — В голосе итина послышалась неуверенность.
«Ну, может, изучает ваш вид, а?»
«Нет-нет. Нет, конечно же. — Итин помолчал несколько мгновений. — Боже мой!»
Фассин и Айсул переглянулись, потом Фассин произнес:
«Уж не хотите ли вы сказать, что он мертв, а?»
«Да, именно так. Конечно же. Это ведь могилайнер, господа. Я полагал, что вы просто хотели увидеть тело».
Известия поступили, когда она спала. Тайнс смотрела часовой давности запись слабых, снятых сбоку вспышек, с синим смещением приближающихся со стороны Отъединения Э-5, — флот заморышей на подходе к системе Юлюбиса начал торможение. Им потребуется еще около трех месяцев, чтобы достичь цели. Объединенный флот все еще находился в четырех месяцах пути, включая период намного более резкого торможения, который должен был начаться через восемьдесят с небольшим дней. Профиль торможения флота Отъединения Э-5 многое сказал тактикам флота Меркатории.
Во-первых, флот был велик — тысяча, а то и более кораблей, если только заморыши не придумали какую-нибудь выдающуюся хитрость сложными тяговыми следами. Во-вторых, он на девяносто пять процентов шел скученно: в авангарде двигались лишь несколько десятков малых кораблей. Это могло указывать на то, что значительная часть флота вторжения еще скрыта, тормозит вне зоны чувствительности сенсоров, хотя остальная часть конфигурации следа об этом не свидетельствовала. Размер, характер и смещенная частота самих тяговых следов свидетельствовали об относительно устаревших двигателях. Практически все корабли Объединенного флота, кроме разве что самых легких, будут в состоянии противостоять любым единицам флота вторжения, кроме самых тяжелых, с довольно высокими шансами на победу. А все корабли противника, что превосходили их по вооружениям, уступали им в скорости (хотя какой смысл в том, чтобы спасаться бегством, если бежать некуда).